Успенский собор Трифонова монастыря был третьей каменной постройкой в городе Хлынове. Собор был заложен 26 мая 1684 года в связи

с прославлением основателя монастыря Трифона Вятского, окончен в 1690 году и 31 мая торжественно освящён Архиепископом Вятским и Велико-Пермским Ионою. Успенский собор строился под руководством московских зодчих, построивших Кафедральный собор. По свидетельству местного летописца, кладку собора под управлением мастера Загостьева, выходца из богатой хлыновской купеческой семьи, производили сами монахи, которых в то время было около 200 человек. При советской власти мужскому Трифонову монастырю повезло чуть больше, чем женскому, если не принимать во внимание сломанную колокольню, разобранную монастырскую стену с башнями и снос некоторых других построек. В Успенский собор въехал архив, и всё, что было в храме,

практически сохранилось до наших дней, правда, при этом каркас позолоченного иконостаса с уникальной сквозной прорезной резьбой был использован в качестве готовых стоек для стеллажей архива, а доски настила прибивались прямо к древним иконам. На стеллажи положили старинные рукописи и книги, которые мокли и гнили все эти годы, но благодаря этому содержимое храма практически не было разворовано и сожжено, как это было в других вятских храмах. Остальные постройки Трифонова монастыря использовались по уже отработанной схеме. Настоятельские палаты и братский корпус превратили в коммунальные квартиры и общежитие. В них же расположился филиал швейной фабрики, специализирующейся на пошиве маек и трусов для нашей могучей в то время Советской Армии. К Богоявленской церкви, построенной в 1726 – 1728 годах, пристроили мазутную котельную и устроили бараночно-сухарный заводик, запах вафельных тортов от которого разносился по всему Кирову. Лишь Никольскую Надвратную (1692 – 1700 гг.) и Трёхсвятительскую (1710 – 1717 гг.) церкви использовали «по назначению», в духе советского времени – отдали управлению культуры Кировской области.

Сейчас Трифонов монастырь передан Вятской Епархии. Успенский собор отреставрирован и в нём ведётся служба.Многие помнят, как в 80-е годы приходили на субботники и принимали участие в восстановлении территории и уборке помещений монастыря. Кировские спелеологи, облачась в гидрокостюмы, в то время расчищали глубокие подвалы братского корпуса, полностью залитые водой. Много пришлось услышать тогда рассказов о существовании подземного хода из мужского монастыря в женский от старожилов этого района.

Из рассказов горожан, проживавших по соседству с монастырём, мы узнали, что жильцы флигеля, расположенного в 20 – 25 метрах от Успенского собора, со стороны реки, в 1947 году начинали копать в подполье яму для хранения продуктов и обнаружили подземный ход, который они перекрыли с двух сторон досками и приспособили для хранения картофеля. В один из вечеров из подполья хозяева услышали голоса. Спустившись вниз, они увидели ребятишек, которые им рассказали, что играли в прятки у часовенки на улице Урицкого и попали в подземный ход и, пробираясь по нему ползком, добрались до досок, которыми была закрыта яма.

Газета «Кировская правда» описала такой случай, подтверждающий наличие поземного хода из мужского монастыря:1 «А вот ещё одно свидетельство в пользу существования в Вятке-Хлынове подземных сооружений, которое послал кировский краевед Е.Н. Осколков: «Летом 1952 года, когда я работал на Кировском заводе металлоизделий, к одному из вновь построенных на улице Урицкого цехов необходимо было проложить водопровод. Копая траншею, рабочие наткнулись на каменную кладку. Пробив её ломом, обнаружили каменный туннель, шедший вдоль улицы со стороны Успенского Трифонова монастыря. Он был в рост человека, из него тянуло сыростью…».

А вот что написала в своём письме в редакцию газеты «Кировская правда» в 1983 году Л.В. Плетнёва: «Моё детство прошло в доме по улице Горбачёва 4, то есть в мужском монастыре, сейчас мне 50 лет. В детстве в те времена мы слышали, что есть подземный ход из мужского монастыря в женский и нам хотелось его посетить. Однажды мальчишки, взяв лом, начали раскапывать у самой церкви, недалеко от ворот – и лом наш ушёл под землю. Раскопать нам этот ход не удалось.
Позднее моя мама устроилась работать сторожем в архив, который размещался в этой церкви. В ней также работала и жила старенькая, маленькая ростом женщина. Эта старушка рассказала однажды моей маме о существовании этого подземного хода. И вот как-то ранним утром, когда весь город спал, они меня разбудили (мама в это время работала в церкви) и мы вошли в церковь – там никого не было, только одни голуби ворковали, была загробная тишина, лучи солнца освещали нарисованные иконы на стенах. Я увидела небольшой вход и лестницу, ведущую вниз. Проход был узкий и невысокий – в рост человека, а может, и ниже, он был выложен кирпичом. Мы спустились туда – ниже уровня земли, там была завалена мусором и заколочена железная дверь. Я часто думала об этом подземном ходе, может, там есть таинственные сокровища. Ещё в детстве я слышала, как пытались раскопать гробницу Трифона в церкви, но люди были напуганы тем, что при вскрытии из неё выступал какой-то свет или пламя. Может, это сказки, а может, правда, ведь это было так давно».